Образование

Избранные отрывки из контрольных по ТСД

История паллиативной медицины и хосписного движения

Как заболевание человека рак известен с древнейших времен. Он являлся одной из наиболее распространенных причин смерти, которой предшествовали длительные физические и духовные страдания. Термин рак ("канцеронома") был предложен еще Галеном, который, по-видимому, нашел сходство между опухолевой деформацией, рисунком расширенных венозных сосудов и внешним видом рака или краба. Как одна из причин смерти рак впервые упоминается в 1629 году в "Билле о смертности", который ежегодно издавался в Англии.

Сегодняшние принципы работы хосписов, создававшихся для облегчения страданий в основном раковых больных на поздних стадиях развития болезни, берут свое начало еще в раннехристианской эре. Зародившись вначале в Восточном Средиземноморье, идея хосписов достигла Латинского мира во второй половине IV века нашей эры, когда Фабиола, римская матрона и ученица святого Иеремии, открыла хоспис для паломников и больных. С этого времени множество монашеских орденов прилагали значительные усилия, чтобы выполнить заповедь из притчи об овцах и козлах - накормить алчущего, напоить жаждущего, принять странника, одеть нагого, посетить больного или узника. Эти принципы наряду с заповедью "так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали мне" (Мф 25:40) были основой благотворительной деятельности, распространившейся по всей Европе.

Обычно первые хосписы располагались вдоль дорог, по которым проходили основные маршруты христианских паломников. Они были своего рода домами призрения для истощенных или больных людей. Однако хосписы не отказывали в помощи и окрестным жителям.

Слово "хоспис", этимологически не связанное со смертью, в более поздние периоды получило ряд неожиданных значений, перекликающихся с целями и задачами сегодняшнего хосписа. Латинское слово hospes первоначально означало гостя. Но в познеклассические времена значение его изменилось, и оно стало обозначать также хозяина, а слово hospitalis, прилагательное от hospes, означало "гостеприимный, дружелюбный к странникам". От этого слова произошло и другое - hospitium, означавшее дружеские, теплые отношения между хозяином и гостем, а впоследствии, и место, где эти отношения развивались. Хотя большинство раннехристианских хосписов заботилось в большей мере о душевном покое своих гостей, они прикладывали все усилия, чтобы заботиться о теле, считали их паломниками на важном пути, пути духовного совершенствования. Конечно, первые хосписы не были созданы специально для ухода за умирающими, однако, без сомнения, пациенты были окружены заботой и вниманием до конца.

Первое употребление слова хоспис в применении к уходу за умирающими появилось лишь в XIX веке. К этому времени часть средневековых хосписов закрылось из-за Реформации. Другие стали домами призрения для престарелых. Большая часть работы, которую они выполняли раньше, перешла к "больницам", врачи которых, переняв идеи Гиппократа и Галена, занимались только больными, имеющими шансы на выздоровление. Безнадежно больные пациенты могли уронить авторитет врача. Они доживали свои дни почти без всякой медицинской помощи в домах призрения. В начале XIX века врачи редко приходили к умирающим больным, даже чтобы констатировать их смерть. Эту обязанность выполняли священники или чиновники.

В 1842 Жане Гарнье (Jeanne Garnier), молодая женщина, потерявшая мужа, открыла первый из приютов для умирающих в Лионе. Он назывался хоспис, а также "Голгофа". Еще несколько были открыты позже в других местах Франции. Тридцать лет спустя, в 1879 году ирландские сестры милосердия независимо от хосписов Жане Гарнье основали Хоспис Богоматери для умирающих в Дублине. К тому времени, когда орден открыл еще один хоспис Святого Иосифа в лондонском Ист-Энде в 1905 году, в городе уже действовали, по меньшей мере три протестантских хосписа, в т. ч. "дом святого Луки для бедных умирающих" (открылся в 1893 году). Последний, основанный Говардом Барретом и Методистской миссией в Восточном Лондоне, публиковал подробные Годичные отчеты. Именно в этот хоспис в 1948 году пришла Сесилия Сандерс, основательница современного хосписного движения.

Другим вкладом хосписа св. Луки в хосписное движение и, таким образом, в целую отрасль паллиативной медицины было установление режима регулярного приема морфина, наркотика, до сих пор применяющегося в медицине для снятия сильных болей. Регулярный (по требованию) режим выдачи обезболивающего был действительно огромным шагом вперед в деле ухода за больными с неизлечимыми стадиями рака. В то время как в других больницах пациенты просто умоляли персонал избавить их от боли и часто слышали фразу "Вы еще можете немного потерпеть" (врачи боялись сделать своих пациентов наркоманами), пациенты хосписа святого Луки почти не испытывали физической боли. Хоспис использовал для снятия боли так называемый "Бромптонский коктейль", состоящий из опиоидов, кокаина и алкоголя, используемый врачами Бромптонской больницы для пациентов с поздними стадиями туберкулеза .

В 1935 году Альфред Ворчестер опубликовал маленькую книжку "Уход за больными и умирающими", впоследствии ставшую классической. Это были три лекции, прочитанные студентам-медикам в Бостоне. Когда книга увидела свет, автору было уже восемьдесят лет, большую часть которых он проработал семейным врачом. Однако доктор Ворчестер смог написать эту книгу не только благодаря своему огромному опыту, но и благодаря помощи, которую он получил от диаконис дома Отдохновения и парижских монахинь ордена святого Августина. Этот автор по праву считается пионером в паллиативном уходе.

В 1947 году доктор Сесилия Сандерс, тогда недавно аттестованный социальный работник и бывшая медсестра, встретила на своем первом обходе в хосписе св. Луки пациента лет сорока, летчика по имени Давид Тасма, который приехал из Польши. У него был неоперабельный рак. После нескольких месяцев он был переведен в другую больницу, где доктор Сандерс навещала его еще два месяца до его смерти. Они много беседовали о том, что могло бы помочь ему прожить остаток жизни достойно, о том, как, освободив умирающего от боли, дать ему возможность примириться с собой и найти смысл своей жизни и смерти. Эти беседы и положили начало философии современного хосписного движения.

После смерти Давида Тасмы, Сесилия Сандерс пришла к убеждению, что необходимо создавать хосписы нового типа, обеспечивающие пациентам свободу, позволяющую найти собственный путь к смыслу жизни. В основу философии хосписа были положены открытость разнообразному опыту, научная тщательность и забота о личности.

После того, как в 1967 году хоспис святого Христофора, первый современный хоспис, созданный усилиями Сесилии Сандерс, открыл в Великобритании свой стационар, а в 1969 году организовал выездную службу, туда приехала делегация из Северной Америки. Флоренс Вальд, декан школы медсестер в Иеле и Эдд Добингел, священник Университетского госпиталя были среди основателей первой выездной службы хосписа в городе Нью Хэйвен, штат Коннектикут. В 1975 году хоспис появился и в Канаде, в Монреале. Этот хоспис был основан на базе очень скромного отдела паллиативной помощи и включал в себя выездную службу, а также несколько врачей-консультантов. Это было первое употребление слова "паллиативный" в этой области, так как во франкоязычной Канаде слово хоспис означало опеку или недостаточную помощь.

В 1969 году выходит в свет книга "О смерти и умирании" (On death and dying), написанная Элизабет Кюблер-Росс. Эта книга произвела революцию в общественном сознании того времени. Доктор Кюблер-Росс в своей книге утверждает, что смерть - это не "недоработка медицины", а естественный процесс, заключительная стадия роста человека. Проработав много лет с неизлечимо больными в медицинском центре университета Колорадо, она имела возможность наблюдать и описывать процесс умирания от паники, отрицания и депрессии до примирения и принятия. Именно Элизабет Кюблер-Росс положила начало обсуждению темы смерти в медицинском сообществе, доказывая врачам, что высокотехнологичная медицина не способна решить всех проблем человеческого существования.

С начала 1980-х годов идеи хосписного движения начинают распространяться по всему миру. С 1977 года в хосписе Святого Христофора начинает действовать Информационный центр, который пропагандирует идеологию хосписного движения, помогает только что созданным хосписам и группам добровольцев литературой и практическими рекомендациями по организации дневных стационаров и выездных служб. Регулярно проводимые конференции по хосписному уходу позволяют встречаться и обмениваться опытом врачам, медсестрам и добровольцам, представителям различных религий и культур.

В России первый хоспис появился в 1990 году в Санкт-Петербурге по инициативе Виктора Зорза - английского журналиста и активного участника хосписного движения. Его директором стал Андрей Владимирович Гнездилов. Через некоторое время в Москве создается Российско-Британская Ассоциация хосписов для оказания профессиональной поддержки российским хосписам.

В 1992 году в Москве организуется небольшая группа добровольцев и медицинских работников, помогающая неизлечимо больным на дому. В 1997 году при финансовой и административной поддержке правительства Москвы, в центре города, на улице Доватора открылось новое здание Первого Московского хосписа.

Идеи хосписного движения продолжают распространяться по всей России. Всего в России сейчас существует около 60 хосписов, в том числе  в Казани,  Ульяновске,  Ярославле и других городах. В Челябинске при участии фонда "Хоспис" организовано паллиативное отделение в областном онкологическом центре, действует хосписное отделение в ГКБ N 8. В ближайшее время планируется открыть консультационный кабинет, стационар хосписа на 25 коек, создать выездные бригады "Хоспис на дому", а также школу помощи родственникам.

Критика медицинской (врачебной) модели сестринского дела в сравнении с современными холистическими моделями

Попытаемся интегрировать все холистические концепции сестринского дела и провести расширенное сравнение с медицинской моделью в следующей таблице.

Выводы

Медицинская модель сестринского дела – наследие старой, зашедшей в тупик системы. Ее кризис очевиден и подтверждается как объективными показателями медицинской статистики, так и повсеместным падением престижа профессии, неудовлетворенностью сестер своим статусом в обществе, материальным благосостоянием, отсутствием перспектив, и, как следствие, снижением качества ухода и сестринской помощи. Однако не стоит питать иллюзий, что «если дать сестрам достойную зарплату, то завтра все установится само собой». Увы, в рамках медицинской модели невозможно ни то, ни другое. Она слишком крепко связана со старой моделью здравоохранения, старым мировоззрением, «въевшимся» в плоть и кровь тех, кто сейчас составляет основную массу средних медицинских работников. Чтобы произошли перемены, нужно как минимум вырастить новое поколение сестер, владеющих новыми знаниями в рамках новых моделей сестринской  практики. Еще важнее, чтобы реформа сестринского дела органично вписалась в реформу российского здравоохранения в целом.

Теперь на основе всего сказанного попытаемся дать ответ на главный вопрос – если медицинская модель настолько плоха, на какую из существующих моделей сестринского дела нужно ее заменить? Ответа не знает пока никто. Дело в том, что, как уже отмечалось, сестринское дело нельзя рассматривать в отрыве от состояния общества и его системы здравоохранения. Для затратного здравоохранения, по существу сохранившегося до сих пор, характерно стремление выбрасывать огромные деньги в пустоту, до предела экономя на главном. Отсюда и мизерные оклады, и постоянные сокращения штатов, раздутые нормы работы, когда на сестру приходится по 40 - 60 пациентов, отсутствие средств ухода, дефицит младшего медперсонала и т. д. В подобных условиях могла существовать только медицинская модель сестринского дела, при всех своих недостатках. Как и в армии, полное отсутствие инициативы (а значит и ответственности), позволяло сестрам делать только  то, без чего не обойтись, уклоняясь от остального. Для введения любой иной системы необходим коренной пересмотр финансирования, распределения нагрузки, взглядов на роль и задачи сестры. Большинство профессионалов здравоохранения уверены, что на смену медицинской модели сестринского дела в России придет новая оригинальная модель, являющаяся не подражанием, а творческой переработкой  лучшего в сестринском деле, накопленного развитыми странами.

Таким образом, сестринское дело в России не унаследовало научной модели из другой эпохи, другого общества. Положительной стороной этого является то, что благодаря этому оно имеет возможность выработать свои собственные моде­ли, которые отразят многочисленные изменения, имеющие место в нашем здравоохранении, его структуре и целях, мо­дели, связанные с задачами здравоохранения XXI века.

Пишите Вебмастеру с вопросами и пожеланиями об этом сайте.  

Copyright © 1999 Сестринское обозрение (Nursing Review)
Последнее изменение: октября 12, 2019